Путь в Версаль - Страница 29

— Осторожно, «маркиза», не заходи в башню, там засада.

Анжелика резко остановилась. Недалеко, в кустах, ля Поляк делала ей какие-то знаки. Крайне удивленная, она приблизилась.

— В чем дело? — спросила она, задыхаясь.

— Там, в башне, Родогон со своей «свитой». Не ходи туда.

Анжелика побледнела, а ля Поляк продолжала:

— Надо было видеть, как эти скоты нас взяли. Но я успела забрать твой сундучок и обезьянку, они сейчас на улице Баль д'Амур, в доме Красавчика. А что касается Каламбредена, никто не знает, где он. То ли в тюрьме, то ли повешен. Есть даже такие, что говорят, будто он утопился в Сене. Может, он достиг другого берега и скрывается сейчас в предместье Парижа.

— Плевать мне на него, — процедила сквозь зубы Анжелика.

Она положила руку на плечо ля Поляк:

— Где мои дети?

Смущенная ля Поляк опустила глаза.

— Ты знаешь, Тухлый Жан забрал их вместе с другими детьми. Он их запер там, в окрестностях Сен-Дени, в логове Великого Керза — короля тюнов. А Кантора он продал за 30 су прохожим цыганам.

— Где эти цыгане? — нервно воскликнула Анжелика.

— Откуда мне знать?! — развела руками ля Поляк. — Прошло примерно часа два, как они направились в сторону Святого Антония, а я тебя поджидала здесь, зная, что ты вернешься.

Анжелика думала, что сойдет с ума от этих новостей. Флоримон находится в руках этого ублюдка Тухлого Жана, может, он в этот момент плачет и зовет мать. Кантора увели эти проклятые цыгане. Что делать?

— Надо сейчас же найти Кантора, — решительно сказала Анжелика, — пока цыгане не ушли далеко от Парижа.

— Но это невозможно! — воскликнула ля Поляк, но Анжелика уже направилась к берегу, чтобы перейти через мост.

— Да, может, они там его перепродадут, — пробормотала ля Поляк и поспешила вслед за Анжеликой, как преданная собака.

Шел дождь, воздух был влажный, чувствовалось приближение осени, дороги размыло.

***

Две женщины добрались до предместья Парижа. Невдалеке виднелась деревня. Поднялся холодный ветер, две спутницы промокли насквозь. Местные жители сказали им, что видели, как табор цыган остановился невдалеке, около моста. И действительно, немного пройдя, они увидели огни костров. По мере того как они приближались, взору представлялся табор из нескольких повозок и десятка двух мужчин и женщин, сидящих вокруг костров и варивших что-то на огне.

Вдруг ля Поляк остановилась.

— Нам крупно повезло, «маркиза». Это они, я их узнала. Вон тот усатый — их вожак.

Они осторожно подошли к табору. Приближалась ночь, небо заволокло тучами. Женщины и дети сидели у костров и грелись, на большом вертеле жарился целый баран, и приятный запах жареного мяса разносился по окрестностям. Невдалеке стояло несколько худых лошаденок.

— Не вздумай их сердить, — прошептала ля Поляк. — Ты не знаешь, какие они подлые. Они могут проткнуть тебя шпагами, и никто не узнает. Дай я с ними поговорю, я немного знаю их язык.

Она смело подошла к костру. Анжелика осталась в стороне. Она видела, как ее спутница разговаривала с одним человеком из табора, по-видимому, это был главарь. Через некоторое время смущенная ля Поляк подошла к Анжелике.

— Что он сказал? — спросила Анжелика, задыхаясь от волнения.

— Он сказал, что они не хотят перепродавать ребенка. Он им нравится. Я предлагала деньги, ничего не помогло.

— Но это же невозможно! Я хочу забрать своего ребенка.

Услышав их спор, к ним приблизился человек.

— Если вы сейчас же не уберетесь отсюда, мы вам вспорем животы и отправим к праотцам!

От бессилия у Анжелики выступили слезы.

— Кантор, мой мальчик! — всхлипывала она.

— Не убивайся так, «маркиза», — ля Поляк погладила ее по голове, — такова жизнь. Рано или поздно дети все равно уходят от своих родителей. У меня тоже есть дети, но где они теперь, я понятия не имею. И это мне не мешает жить.

Пошел дождь. Вдруг лицо Анжелики радостно загорелось.

— У меня есть план. Пойдем быстрее, я хочу вернуться в Париж, в Шантль.

И они поплелись назад, шлепая босыми ногами по лужам и грязи. Ноги Анжелики кровоточили, дул холодный, пронзительный ветер. У женщин подводило животы от голода.

— Я больше не могу, — простонала ля Поляк.

Но Анжелика всячески подбадривала ее. Какая-то незримая сила толкала ее вперед, и она была уверена в успехе. Ля Поляк плелась позади Анжелики, она первая услышала стук копыт.

— Ой, «маркиза», мы пропали. Наверное, это цыгане. Они сейчас заколют нас. Это же такие звери!

Всадников оказалось двое. Это были коммерсанты, ехавшие по делам в Париж.

— Мы спасены! — воскликнула Анжелика.

Двое незнакомцев оказались порядочными людьми и согласились довезти двух женщин до центра Парижа.

По дороге выяснилось, что спутник ля Поляк говорит по-немецки, и она весело щебетала с ним. Анжелика ехала молча, держась за своего спасителя, а в голове была одна мысль — спасти Кантора. Вдруг спутник Анжелики сказал, не оборачиваясь:

— Прижмись ко мне, красотка, ты рискуешь упасть. Дорога совсем ни к черту.

Она повиновалась и обхватила его за талию своими окоченевшими руками. Она положила голову на спину незнакомца и на какое-то время отключилась от внешнего мира. Когда они въехали в Париж, незнакомец спросил:

— Куда вас отвезти, красотка?

— В тюрьму Шантль, — не задумываясь, ответила Анжелика.

Возле главных ворот мрачной тюрьмы Шантля всадник остановился. Вскоре подъехала ля Поляк, успев договориться о свидании на завтра со своим спутником.

— Подожди меня здесь, — приказала Анжелика ля Поляк, — я скоро вернусь, — и, не задумываясь, постучала в ворота.