Путь в Версаль - Страница 48

Наступал вечер:

— В Париж! В Париж! — кричали подвыпившие лодочники-перевозчики.

Давид и поклонник Розины, сын кабатчика, который осенью должен был жениться на ней, брали детей на плечи и неохотно направлялись к лодкам. У городских ворот они обычно встречали кавалькаду пьяных охранников и гуляющих любовников, не желающих входить в город.

На следующий день, во время прогулки, Одиже сказал Анжелике:

— Чем больше я смотрю на вас, тем сильнее вы меня поражаете, милый друг. В вас есть что-то, что меня беспокоит.

— Вы насчет шоколада? — игриво заметила Анжелика.

— Нет или больше того, — косвенно сказал молодой человек. — Сначала я думал, что вы созданы только для любовных утех, но потом решил, что вы действительно практичны и никогда не теряете голову.

«Надеюсь», — подумала Анжелика, улыбаясь одной из своих обворожительных улыбок.

— В жизни, дорогой Одиже, бывает время, когда нужно сделать что-то, потом

— другое. Когда жизнь легка, люди беззаветно предаются любви, а для других это повседневный труд или цель. Я не скрою, Одиже, что для меня сейчас главная цель — это заработать деньги для моих крошек, у которых… у которых умер отец.

— Если вы заговорили о детях, то, поверьте мне, в коммерции, где все продается и все покупается, невозможно воспитать их и сделать счастливыми.

— У меня нет выбора, — глухо ответила Анжелика. — К тому же я не могу жаловаться на господина Бурже. Я нашла в его лице неожиданную поддержку, и он также рад моему скромному образу жизни.

Одиже смутился, теребя свой кружевной воротник. Нерешительным голосом он продолжал:

— А если бы вам предоставился выбор?

— Что вы хотите этим сказать?

Анжелика посмотрела ему прямо в глаза и увидела в них нескрываемое обожание. «Время пришло, чтобы вновь продолжить переговоры», — сказала Анжелика про себя.

— Кстати, вы получили свой патент?

Одиже глубоко вздохнул.

— Видите ли, моя дорогая, вы заинтересованный человек, но я не скрою от вас, а скажу всю правду. У меня еще нет министерской печати, но думаю получить ее до октября, так как сейчас, в это жаркое время, президент Селье находится в своей загородной вилле. Когда он приедет в Париж, все свершится очень быстро, поверьте мне. Я подключил к делу графа де Гиша, зятя канцлера Селье. Видите ли вы, что у вас нет никакой надежды стать прекрасной шоколадницей?

— По крайней мере, у меня есть патент, с которым я могла бы причинить вам много неприятностей, дорогой Одиже, но, по-моему, нам лучше сотрудничать. Я бы доставала бобы какао, вы бы готовили напиток, а прибыль делили бы поровну. Где вы хотите построить вашу шоколадницу?

— В квартале Сен-Оноре.

— Но это же глупо! — воскликнула Анжелика.

— Нет, не глупо, мадам, и знаете почему? Квартал Сен-Оноре — отличное место. Лувр находится близко. Пале-Рояль — тоже. Я не буду делать таверну или что-нибудь в этом роде. Я вижу красивый пол, выложенный белой и черной мозаикой, зеркала и позолоченные деревянные панели, а позади заведения — красивый сад и маленькие беседки со скамейками для влюбленных… — Одиже немного отвлекся, описывая будущее место торговли шоколадом, потом продолжал:

— Вы великолепны, Анжелика, когда так внимательно слушаете. Я уважаю трезвость вашего ума и практичность. Все это время я внимательно изучал вас. Ваша красивая внешность не вяжется с тем образом жизни, который вы ведете. Еще мне нравится то, что вы смело держите себя в компании с таким опытным в коммерции мужчиной, как я. Хрупкость и целомудрие женщины не вяжется с этой вашей чертой. Женщины, которых я встречал, не способны логически мыслить, так, как вы.

Анжелика вздохнула.

— Я вижу, что хозяин и Давид о чем-то разговаривают.

— Сейчас дело не в них, — прервал ее молодой человек.

— Вы разве не поняли, что я одна в этой жизни? — вырвалось у Анжелики.

— Вам нужен покровитель, Анжелика, — смущенно выдавил Одиже.

Она сделала вид, что не расслышала его последних слов.

— В действительности вы завистник, Одиже, — засмеялась она. — Вы хотите сами пить свой шоколад, а еще затеваете разговор о женской слабости. Это глупая война, которую мы с вами ведем. То, что я вам предложила, замечательный выход.

— Дорогая Анжелика! — воскликнул молодой человек. — Мое предложение в сто раз лучше вашего!

Анжелика смущенно поднялась и, вытерев со стола, спросила, что он желает на закуску. Как только она отошла от стола, Одиже догнал ее.

— Не будьте так жестоки, Анжелика! — воскликнул метрдотель. — Я хочу пригласить вас в это воскресенье на прогулку. Там мы серьезно поговорим с вами. Мы могли бы поехать на мельницу Жавель и попробовали бы там рыбные блюда, а потом погуляли бы. Вы согласны?

Одиже нежно обнял ее за талию. Анжелика смущенно подняла глаза к свежему лицу. Полные губы молодого человека вырисовывались из-под усов. Его губы, жаждущие поцелуя, были полуоткрыты. Чувство блаженства наполнило все существо Анжелики. Она представила, как эти губы целуют ее лицо, шею, грудь. И она пообещала поехать в воскресенье на мельницу. На том и расстались.

По правде говоря, Анжелика была очень смущена этим предложением, представляя себе перспективу такой прогулки. Она признавалась себе в том, что, когда она увидела губы Одиже и его руку, ее охватила дрожь во всем теле. Давно она не испытывала такого чувства. Вот уже почти два года после любовной авантюры с капитаном Огром ни один мужчина не касался ее. Анжелика, конечно, не считала те поцелуи, которые она получала от пьяных клиентов в таверне, их грубые ласки и пьяные признания в любви. Несколько раз во дворе она вынуждена была звать на помощь или защищаться по принципам «Двора чудес» от нападений грубиянов, одурманенных винными парами. Хамское отношение и грубые ласки подвыпивших клиентов оставили в ее душе тяжелые воспоминания и охладили ее пылающее сердце.