Путь в Версаль - Страница 65

— Долг? — повторил очень растерянный и смущенный колбасник. Он внимательно посмотрел на собеседницу и пожал плечами. Люкас был уверен, что никогда не имел чести говорить с этой знатной и богатой дамой.

Бедный колбасник стоял в замешательстве, и, чтобы как-то вывести его из состояния растерянности, дама возобновила разговор.

— Да, я должна вам заплатить за визит доктора, которого вы вызвали для одной бедной девушки, упавшей возле вашей лавки. Это было примерно пять лет назад.

— Это мне ни о чем не говорит, мадам. Много раз я помогал бедным людям, внезапно упавшим возле нашей лавки. Сами понимаете, что на этой площади я стал не колбасником, а монахом. Гревская площадь не для тех людей, которые хотят покоя. Во время экзекуции здесь творится настоящее столпотворение. Бывают даже раненые, которых топчут ногами. Но все компенсируется тем, что мы смотрим процедуру экзекуции бесплатно. Напомните, что это была за девочка?

Мадам Марен напрягла память.

— Это было зимним утром, — сказала она срывающимся от волнения голосом. — Здесь должны были сжечь колдуна. Я хотела присутствовать на казни, но так как была беременна, мне стало плохо. Я упала в обморок и очнулась в вашей гостеприимной лавке, а вы вызвали доктора.

— Да, да, да, я вспоминаю, — пробормотал колбасник, и его лицо покрылось морщинами. Он посмотрел на даму с чувством страха и боязни, так как эта богатая особа никак не походила на ту оборванную бедную девушку.

— Святая Мария, неужели это вы? — тихо произнес он, теребя фартук от волнения. — Ну и изменились же вы, мадам. Я узнал вас только по вашим прекрасным глазам.

— Жизнь была благосклонна ко мне, и я стала на ноги, — весело ответила мадам Марен.

— Мы с женой долго вспоминали тот случай и ругали себя за то, что отпустили девушку в таком положении. Более того, по ее поведению мы думали… догадывались… — на этом месте он запнулся. — Извините, мадам, вы случайно не родственница колдуна?

Колбасник все это время переглядывался с женой.

— А что бы вы мне рассказали, если бы я была его родственницей?

— Мы бы вам рассказали, что произошло до того, как колдуна повели на костер. Но такие вещи нельзя рассказывать первому встречному, это не для чужих ушей.

Анжелика побледнела, но вид этих простых людей успокоил ее. Помолчав некоторое время, она выдавила из себя:

— Я… я была его женой, — и опустила голову, ее била дрожь, проклятое прошлое не хотело выпускать Анжелику из своих цепких лап.

— Мы так и думали, мадам. Заходите, сейчас мы вам расскажем такое, что вы еще никогда не слышали.

Анжелика зашла в лавку и села на предложенный ей стул В лавке было сумрачно, приятный запах колбас щекотал нос.

— Жена, закрой дверь на задвижку и прикрой ставни, — распорядился колбасник.

Анжелика была очень расстроена. Она лично видела, как тело графа де Пейрака сгорело до тла. Что же могут ей рассказать эти честные люди?

— Итак, слушайте, мадам. Это нам рассказал кабатчик, почтенный господин Жильбер, его таверна расположена на противоположной стороне площади. Однажды вечером я зашел к нему выпить чарку. Он не выдержал и рассказал мне эту таинственную историю, так как эта тайна не давала ему покоя ни днем, ни ночью и он должен был кому-то открыться. Но он предупредил, чтобы я под страхом смерти никому не говорил. Но раз вы были колдуну женой… Да простит меня наш создатель. Луиза, — обратился он к хозяйке, — принеси нам кувшин доброго вина и два стакана, а то у меня пересохло в горле.

Выпив стаканчик, колбасник продолжал:

— Так вот, накануне сожжения колдуна, то есть вашего мужа, простите, мадам, несколько богато одетых людей в масках пришли в его таверну и высыпали на его прилавок 1000 луидоров.

— Что же они хотели взамен?

— Они хотели, чтобы кабатчик предоставил им свое заведение на все утро следующего дня. Конечно, в такое утро, перед экзекуцией, в таверне собирается много всякого сброда, но данная ими сумма в десять раз превышала сумму, которую мог бы заработать в этот день почтенный Жильбер. И он, конечно, согласился.

На следующее утро, когда пришли эти люди, он с женой и детьми заперся в маленькой комнатке, дверь которой выходила в общий зал. Время от времени, чтобы развлечься, он подглядывал в замочную скважину, чтобы знать, что делают эти странные люди, выложившие ему целое состояние. Первое время они ничего не делали, а судачили, сидя вокруг стола, пили вино, которое по договору оставил на столе кабатчик. Некоторые из них сняли маски, но так как в таверне было темновато, Жильбер не разглядел их лиц.

Заинтригованная Анжелика не спускала с колбасника глаз, который между тем продолжал:

— В душе Жильбер догадывался, почему они арендовали его скромную таверну. Под полом в главном зале находился погреб, который был связан с катакомбами, выходившими на безлюдный берег Сены. Между нами, мадам, Жильбер не раз пользовался этим погребом, чтобы не платить налоги в мэрию за контрабандный товар. Он был очень удивлен, когда один из незнакомцев открыл крышку погреба, а в этот момент, как вы помните, зрители на площади начали кричать, так как подвезли колдуна. Он был в крови, белая рубашка разорвана. Я видел его волосы, слипшиеся от крови, и гордый взгляд. Все разом закричали: «Смерть колдуну!» Но наш Жильбер продолжал наблюдать в замочную скважину. Он увидел, как из его собственного погреба один из гостей вытащил сверток, очертаниями похожий на силуэт человека. В это время на улице разъяренная толпа закричала сильнее, так как колдуна повели в таверну, чтобы он мог выпить немного водки перед смертью, это исполнение последнего желания, положенного по тюремным правилам. Жильбер ясно видел, как осужденного заволокли в зал. Извините, мадам, но вы бледны, как полотно.