Путь в Версаль - Страница 7

— Что там есть у тебя на кухне, лентяй? — спросил он, обращаясь к вошедшему.

— Свиные ножки с капустой, — ответил Жоктанс.

— Сам ты свинья, — прокричал Никола. — Есть у тебя что-нибудь посолиднее для дамы?

— Не знаю, шеф.

— Я согласна и на это, — ответила Анжелика, так как запах пищи сводил ее с ума.

Это было поразительно, она испытывала сильный голод в самые драматические моменты своей жизни, чем сложней была ситуация, тем больше она хотела есть.

Через несколько минут появился Жоктанс, неся в руках огромное деревянное блюдо. В тот момент, когда он поставил его перед Анжеликой, в дверях появился Баркароль. Он снял своей детской ручкой шляпу и отвесил ей поклон.

Анжелика улыбнулась ему.

— Я вижу, что ты доволен своей находкой, — сказал Баркароль, подмигнув Каламбредену, — но что скажет по этому поводу ля Поляк?

— Заткнись, — процедил сквозь зубы Никола. — Как ты смеешь так разговаривать со мной в моей келье?

— По праву твоего преданного друга, который заслуживает награды, — весело проговорил карлик. — Не забывай, что именно я привел эту красотку, которую ты искал, как бешеный, по всему Парижу.

— Но как ты додумался привести ее на кладбище? — спросил Никола.

— Я хотел, чтобы ты ее заслужил. Что это за вожак, если он не прольет кровь за свою «маркизу». Не забудь, что ты еще не заплатил за приданое. Не так ли, красотка?

Но Анжелика не слышала их разговора, она жадно набросилась на пищу. Карлик смотрел на нее, как завороженный.

— Неужели она такая же жадная в постели! — воскликнул он, потирая ручки, после чего начал разглагольствовать:

— Какое испытываешь наслаждение, когда сосешь такие сладкие косточки. Я бы оставлял только эти косточки, а остальные выбрасывал бы в помойку. Ха-ха-ха!

— Почему ты говоришь, что я еще не заплатил за приданое? — спросил Никола, нахмурив брови.

— Ты же не убил того типа, как этого хотела «маркиза», этого проклятого монаха с косыми глазами, — сказал карлик.

Никола резко повернулся к Анжелике.

— Это правда, крошка?

— Да, это правда, — сказала Анжелика, — кровь должна оросить свободу нищих, и это будет кровь монаха.

— Ха-ха-ха! — засмеялся карлик и вышел из комнаты.

Каламбреден закрыл дверь ударом ноги.

— Это правда, что ты искал меня по всему Парижу?

— Я сразу заметил тебя среди своих людей. Я знаю о всех новоприбывших, даже знаю количество их драгоценностей и как их можно у них отобрать. И я знаю, что ты скоро будешь моей.

Она холодно посмотрела на него, потом пожала плечами и зевнула. Теперь Анжелика не боялась Никола, как боялась Каламбредена. Она умела управлять им. Чтобы не бояться мужчины, нужно знать его ребенком.

Анжелику клонило ко сну. Она тихо спросила:

— Почему ты убежал из Монтелу?

— Почему? — воскликнул Никола. — Ты думаешь, мне очень хотелось, чтобы старый Гийом проткнул меня своей пикой? Я покинул Монтелу во время твоей свадьбы. Ты разве забыла это?

Да, она это забыла. Ее веки слипались, и воспоминания с новой силой нахлынули на нее. Анжелика вспомнила запах соломы и вина, тяжесть мускулистого тела Никола.

— Я знаю, — сказал Никола, — что ты ни разу не вспомнила меня за эти годы.

— Конечно, — спокойно ответила Анжелика. — У меня были другие дела, и я не вспоминала какого-то пастуха.

— Остерегайся таких слов! — прокричал Никола вне себя. — Бывший пастух — сейчас твой хозяин! Ты принадлежишь мне!

Он кричал еще что-то, но Анжелика уже спала и где-то вдалеке слышался этот знакомый голос.

Вдруг он умолк.

— Да, — сказал он вполголоса. — Это как в прошлом, когда ты заснула на лужайке в разгар одной из наших драк. Ну что же, спи, мой ангел, и все-таки ты — моя. Может, тебя накрыть?

Веками она сделала ему подтверждение. Он взял накидку из дорогого материала и бережно накрыл ее. Потом рукой очень нежно дотронулся до ее лба.

Эта комната действительно была очень странной. Она была выстроена из больших камней, как в старину строили башни замков. Она была круглой и плохо освещалась через маленькое решетчатое окошечко. Комната была заполнена различными предметами — начиная с красивых зеркал, окаймленных красным деревом и резьбой из слоновой кости, и кончая старым металлическим хламом: это были разнообразные сельскохозяйственные инструменты — молотки, вилы, грабли, также встречалось и оружие.

Анжелика встала, потянулась, взяла одно из зеркал, в котором увидела незнакомое лицо с грустными и в то же время дикими глазами, как у злой кошки, которая хватает свою добычу. При свете заходящего солнца она увидела свои скомканные волосы. В страхе она бросила на пол зеркало. Неужели эта страшная женщина — она?

Что случилось?

Почему так много вещей в этой круглой комнате? Шпаги, кастрюли, сундуки, наполненные всякой всячиной, шарфы, веера, перчатки, украшения, трости, музыкальные инструменты, а также пальто, которые были аккуратно сложены на кровати, на которой она спала. Единственной мебелью этой комнаты был шифоньер, неизвестно какими судьбами попавший сюда, в эту старую сырую комнату.

Анжелика случайно дотронулась до своего пояса и почувствовала что-то твердое. Она вытащила длинный нож. Где же она могла его видеть?

Это было словно кошмарное сновидение, когда блики луны бродили по головам мертвецов. Человек с темной кожей держал этот нож в руках. Потом он выпал у него из рук и Анжелика подобрала его, пока два бандита смертельно бились между собой. Вот так знаменитый нож Родогона-цыгана оказался у нее в руках. Быстрым движением она спрятала его под корсаж.